Совместный проект петербургского радио "Балтика"

и московского радио "Комсомольская правда"

 

 

скачать »

 

 

Радио "Комсомольская правда" (Москва)

Радио "Балтика" (Санкт-Петербург)

Программа: "Радио двух столиц"

Ведущие: Елена Афонина (Москва),

                 Сергей Неделин (Санкт-Петербург)
Гость в студии: Сергей Маховиков

 

 

 


Сергей Маховиков: «Более десяти лет по своей собственной воле, инициативе, сначала по юношескому задору, что называется «на слабо», а потом просто принципиально я езжу на войну. Потому что в стране она у нас не закончилась и на сегодняшний день. Хотя все это переведено в какую-то контртеррористическую операцию. Я бывал дважды в Таджикистане, но в основном это, конечно же, наш многострадальный Кавказ».

Афонина:
– С нами в студии человек, который объединяет два города. По рождению он лениградец по месту пребывания уже не житель Москвы. Насколько я понимаю, Подмосковье.

Маховиков:
– Родился, вырос, учился в Ленинграде, в любимом Санкт-Петербурге. И обожаю Москву. Как бы сейчас на меня строго не посмотрели мои питерские друзья, родственники.

Неделин:
– Дадим вам шанс реабилитироваться. В одном из интервью вы сказали, что живете в Москве только потому, что там работа. А была бы возможность, сразу с семьей перебрались бы в Питер.

Маховиков:
– Было такое ощущение когда-то. Я приехал в город Пушкин, что под Петербургом, где родился и вырос. Я увидел такую чистоту, спокойствие. Мамочки гуляли с колясками ночью, в темноте в парке, ничего не боясь. И я был потрясен этим состоянием. Конечно, вспомним детство, аллеи, Павловский парк. И подумал, как бы переехать из московской пятиэтажки, чтобы дочка моя видела красоту и впитывала ее в себя. Я написал в своей биографии: «Родился в Советском Союзе, при дворе Его Императорского Величества».
Сейчас дочка моя уже москвичка, учится в третьем классе. И поэтому корни ее здесь.

Афонина:
– А что это был за момент в вашей жизни, о котором вы сейчас рассказывали? Почему вам захотелось этого покоя?

Маховиков:
– Знаете, родилась дочка… Мне захотелось для нее тишины. Я прекрасно понимаю, что не смогу ей это обеспечить в Москве. Я постарался уехать из города в пригород, чтобы у нее была природа, тишина. И чтобы небольшая сельская школа. Слава богу, рядом с нами построили небольшую частную школу, где дочка сначала была одна в классе. Сейчас у нее появился мальчик. И мы надеемся, что еще придут туда дети.

Афонина:
– Мы поняли, что индивидуальный подход ребенку обеспечен.

Маховиков:
– А так – из-за красоты. Я очень прочно и очень глубоко думаю о том, как в нашей стране сейчас, сегодня воспитывать детей. Вижу огромное количество проблем. И вижу выход только один – это семья. И только то, что мы сейчас можем семьей помочь школе не захлебнуться в тех проблемах, в которых она оказалась.

Афонина:
– А это не бегство от реальности?

Маховиков:
– Согласен. Неокрепший детский духовный организм, ему надо мышцы чуть-чуть наработать, прежде чем кидать его в сексуальное воспитание или еще в какое-то. Считаю, что это огромная ошибка. Ребеночек сначала должен окрепнуть, чтобы потом получать шишки. У него еще нет возможности эти шишки получать, скорее всего, будет сотрясение мозгов.
  Это не бегство от реальности. Бегство от реальности, понимая, почему ты убегаешь: оградить своего ребенка от нападок существующего анархического строя в нашем воспитании, образовании государственном. Я не хочу нападать на школу. Там еще сохранились еще старые кадры, благодаря которым, думаю, не будет той пропасти между средним поколением, родителями. Я уж не говорю о бабушках и дедушках. Взвыло уже поколение! Не знает, что делать со своими детьми. Языка-то общего уже не находят!

Афонина:
– А почему образовалась эта пропасть?

Маховиков:
– Все можно уничтожить за несколько лет. Вы помните, какая была революция. Потом просто стали взрывать храмы и рубить иконы. Жечь их на глазах православного населения.

Афонина:
– Сейчас восстанавливают храмы.

Маховиков:
– Сила церкви была недооценена. Сила веры народной, духа. А культурные ценности уничтожить можно. Рукописи не горят? Горят. Да еще как.

Неделин:
– Мы с вами встречаемся в день 190-летия со дня рождения величайшего писателя и философа Федора Достоевского.

Маховиков:
– Надо чаще вспоминать такие даты.

Неделин:
– Вы говорите, что рукописи горят. Посмотрим на Достоевского – не горят. По-прежнему актуален, важен, по-прежнему читают, изучают. У нас в городе сегодня проходит конференция людей, которые изучают творчество и жизнь Достоевского. И это есть те самые основы, о которых вы говорите. Может, не все так плохо?

Афонина:
– Или, может, мы идеализируем ту картину, которую сейчас Сергей представил? Есть люди, которые поддерживают культурный уровень, пытаются самосовершенствоваться.

Маховиков:
– Безусловно. Сергей, вы правильно сказали. Проходят конференции, чтения. Конечно, не собираюсь ни идеализировать, ни сгущать краски. Я просто говорю о тех временных проблемах, и хочется верить, что это так, которые в переходное время… Смотрю я в будущее с оптимизмом, но у меня такое впечатление, что сейчас переходный политический период. Как же быть-то тем, матерям и отцам, которые вкалывают сейчас, чтобы просто им выжить? Им не хватает времени на своих детей. Есть институты, которые могут нам в этом помочь. Это и телевидение, и радиостанции, и церковь, общественное мнение. Поколение нельзя бросать. Знаете, у меня есть педагогические часы. Я тоже езжу преподавать по разным театральным, историческим вопросам. В третьем классе учительница сказала: «Будешь плохо учиться, не сможешь работать за границей». Культ этой ситуации для меня убийственный.

Звонок от Александра:
– Сейчас нахожусь в Павловском парке. Послушал ваши ностальгические воспоминания. И, на самом деле, у нас здесь прекрасно. Спасибо, что вы нас помните. У нас замечательные места, замечательные дети. У меня трое детей и я счастливый отец. Вы сказали про связь поколений. Наверное, это все зависит от нас. Отцы и мамы работают очень много и упорно сегодня, чтобы была возможность повести их в эти платные кружки, которых стало больше, чем бесплатных. К сожалению, никуда не деться. Помните, как в наше время было много кружков. И мы все ходили, выбирали. А сегодня, если хороший, то платный. Если хороший тренер, то тоже платный.

Афонина:
– Мы живем в рыночной экономике…

Маховиков:
– Духовность и образование нельзя ставит на рыночные рельсы. Это мое мнение.

Афонина:
– Если фильм снимается, и продается за деньги – это уже рыночные отношения. Если вы выбираете тему для фильма и соглашаетесь на ту или иную роль, вы это делаете не только ради идеи, но и ради денег.

Маховиков:
– Я – профессионал. Я этим зарабатываю.

Афонина:
– В вашей фильмографии есть картины, которые вам сейчас не хотелось бы, чтобы увидела ваша дочь?

Маховиков:
– Слава богу, таких картин у меня нет. Есть картины более слабые, более сильные. А принципиально идеологически противные – в таком я не снимался.

Афонина:
– Мы понимаем, что на первом этапе актеру не приходится выбирать. Особенно, если он переезжает из одного города в другой и наверняка хватается практически за любую работу, которую ему предлагают. Если мы вспомним, что у вас в 90-е произошло это перемещение из Санкт-Петербурга в Москву. И так актерам тяжело было.

Маховиков:
– В конце 80-х я просто из Петербурга уехал. А в Москву уже позже попал.

Афонина:
– В связи с этим неужели никаких предложений, о которых сейчас не хочется вспоминать, не было? Многие актеры ведь лукавят. Они просто в своей фильмографии не указывают чудовищные картины 90-х, иначе не скажешь.

Маховиков:
– У меня карьера начиналась замечательно. Я снялся в картине, первая моя большая дебютная замечательная роль – картина Жени Гинзбурга «Простодушный» по Вольтеру. Я сразу окунулся в мир звезд. От Зиновия Гердта, Джигарханяна, Голубкиной, Караченцова, Абдулова, Кокшенова, Мамуки Кикалейшвили, Кахи Кавсадзе, Кости Райкина. Мне повезло. Просто я такой любимчик судьбы, наверное.

Афонина:
– Это вообще судьбоносный для вас фильм и в личном плане тоже. Потому что вашу супругу вы встретили именно на съемках этой картины. У нас есть телефонный звонок.

Звонок, Юрий:
– В последней передаче Соловьева был приятно удивлен, узнав, что вы реальный человек, который принимал участие в боевых действиях. В отличие от всех прочих чайников, которые играют у нас героев на экране. Поэтому успехов вам и удачи во всем.

Маховиков:
– Спасибо вам большое.

Афонина:
– Давайте объясним, о каких реальных военных действиях идет речь?

Маховиков:
– Слава богу, задали этот вопрос. Более десяти лет по своей собственной воле, инициативе, сначала по юношескому задору, что называется «на слабо», а потом просто принципиально я езжу на войну. Потому что в стране она у нас не закончилась и на сегодняшний день. Хотя все это переведено в какую-то контртеррористическую операцию. Я бывал дважды в Таджикистане, но в основном это, конечно же, наш многострадальный Кавказ. Это и Чечня, Дагестан, Ингушетия, Осетия и Абхазия. Я первый вместе с российскими пограничниками вошел в Абхазию. Практически на броне туда заехал. Наград у меня много, таких, которые мне подкидывали как значки, я их просто не надеваю и к ним отношусь так – ну подарили и подарили. А то, что могли наградить, чем можем, ко мне так обращались: Серега, чем можем… У меня нет ни одной государственной награды, хотя я был представлен. Может быть, еще и получу. Посмотрим. Но я к этому отношусь иронично и с юмором. Потому что даже Министерство культуры трижды отклонило подачу на звание заслуженного артиста. Почему – я не знаю. Даже сформулировать не могу. Я не диссидент, не хаю государство и даже наших руководителей. Я могу с чем-то не соглашаться. Но я тоже понимаю, что им не так легко все это дается. И окружение не всегда порядочное.

Афонина:
– У нас в мире все новые и новые горячие точки возникают. Причем возникают порой там, где, казалось бы, подвоха особого ждать и не приходится. Горячие не только в плане военных действий, но и в плане странных юридических недомолвок, неувязок, казусов. Вы были в Таджикистане. То, что сейчас происходит между нашими странами, вызывает непонятные эмоции. С одной стороны, невозможно понять, что нам делать. С другой стороны, мы понимаем, что, наверное, есть что. И не случайно та битва, которая разворачивается за летчиков, которых осудили на 8 лет, оборачивается теперь еще и ответными контрмерами. Мы знаем, что в ближайшие дни из России будут выдворены около 100 таджикских мигрантов-нелегалов. Что происходит? Может, мы менталитета не понимаем этой страны? Может быть, мы каких-то данных не учитываем в этом раскладе?

Маховиков:
– На самом деле, что происходит сейчас с этим судебным процессом и обвинением, выдвинутым нашим летчикам, для меня тоже тайна и загадка. Обоснование судьи Таджикистана в том, что Кабул не разрешал вылет. Но здесь даже образованным человеком не обязательно быть, просто знать надо, что наши летчики взлетели с военного кабульского аэродрома. Туда как минимум пять кордонов они должны были пройти, чтобы добраться до своего самолета. Они проходят кордон, им ставят печать. Они проходят дальше. Их проверяют, шмонают, самолеты все проверили. И только после этого дали разрешение. Если им не дают разрешение взлетать, как утверждает сейчас таджикское правосудие, они что, сбежали? Сразу же был бы сбит этот самолет в течение 10-15 минут. Просто неопознанный самолет. Вы же понимаете, что там творится. Там стоят войска, там стоят американцы до сих пор. Это все было бы сбито моментально. Я уж не говорю об оппозиции, которая там существует. Что это за игра, я не очень понимаю. У меня есть ощущение, что это некий политический процесс, чтобы разыгрывать какие-то карты. Мы не должны забывать, что там граница с Афганистаном. Это мощнейший поток мы знаем чего. Надо называть вещи своими именами.

Афонина:
– Наркотрафик там.

Маховиков:
– Что в свое время произошло с нашими погранцами там, когда Таджикистан стал свободной демократической республикой?

Афонина:
– О чем был снят фильм «Тихая застава».

Маховиков:
– Об этом состоянии тоже. Ведь потом через некоторое время приезжали мои друзья из Таджикистана, они же мне и рассказали этот знаменитый анекдот. Это мне рассказали мои таджикские друзья, истинные таджики, патриоты своей республики. «Сначала уехали золотые руки, потом уехали золотые головы. А остались одни золотые зубы». Я так долго смеялся. Но они совершенно искренне, с болью и печалью об этом говорят. Что произошло с нашими погранцами. Сначала все было хорошо. Ой, молодцы, слава богу, вы нас защищаете. Но помимо того, что они защищают, они еще и не дают развиваться наркотрафику. Они просто наводят порядок. Они не могут иначе. А вот тут уже они начали мешать. Помимо всяких политических давлений. Сейчас там дела обстоят немножко иначе.
  Граница с Афганом, влияние на регион. Я думаю, что в этом случае они нам какие-то претензии и свою плюсы попытаются забрать от России. Более того, может быть это еще и какая-то игра. Великая, политическая игра двух политических, или трех, или четырех лидеров. Потому что идут сейчас выборы. Я всегда замечал, что как только у нас начинаются выборы, начинаются безумные политические ходы. Они ничем не объяснены. Может произойти и такое. Один президент позвонит сейчас другому, и тот отпустит летчиков. И все будут аплодировать: какие вы, ребята, молодцы.

Афонина:
– Посмотрим, как будут развиваться события далее.

Неделин:
– Я хотел бы не упускать тему фильма «Тихая застава». Ситуация, которая сложилась вокруг этого фильма, мне кажется достаточно странной. Он получил огромное количество разных наград и премий. Но при этом не стал блокбастером. У нас блокбастером становятся «Ночной дозор» или «Цитадель». Почему так? Вы сами не хотели делать фильм блокбастером и выводить на большие экраны?

Маховиков:
– Сережа, блокбастер – это бюджет. У «Тихой заставы» бюджета для блокбастера не было. Но мы и не стремились. То, что нас немножечко обласкали признанием, наградами – да, но они возникли уже после того, как «Тихая застава» была в прокате. И 9 мая этого года она была премьерно показана и на российском телевидении. Чем я безумно горжусь. Рекламы не было, денег нет -это уже проблемы нашего проката. Что греха таить, профессиональный или интересующийся зритель сегодня понимает и знает, что проката для российских картин у нас практически нет.

Неделин:
– Только ли в прокате проблема? Или еще проблема в школе? Вы – ученик Александра Сокурова. Это высочайшая марка. Но при этом – знак не то что невостребованности, а знак некой инакости.

Маховиков:
– Инакомыслия?

Неделин:
– Иного взгляда на кино и на жизнь, иная школа.

Маховиков:
– Я буду откровенен. Я очень люблю Александра Николаевича и к нему безмерно уважительно отношусь. И в свое время действительно общался с ним, учился у него. Но внутренне сказал: во-первых, я так не умею, а во-вторых, я так не хочу. Я буду снимать другое кино. У меня тяга к другому кино. У меня кино постановочное, продуманное, чтобы оно было зрительским. Если говорить о подтверждении того, что оно зрительское, я даже сам прослезился, когда узнал, что собрание детей в количестве 3,5 тысяч в «Артеке» этот фильм назвали самым лучшим. А исполнителя главной роли – Андрея Чадова назвали самым лучшим и музыку к этому фильму Эдуарду Артемьева назвали самой лучшей. Детей невозможно подкупить. Их даже невозможно было убедить, что там есть другие картины, может быть, они поинтересней. Хотя я был удивлен, почему именно «Тихая застава» – серьезная, проблемная картина для взрослых – попала на детский фестиваль. Там же не первоклашки, там уже юноши, но они неподкупны. Я вдруг понял, что это мой самый главный приз. То, что три с половиной тысячи детей вот так двумя руками проголосовали за эту картину. Значит это зрительское кино. Они плакали, аплодировали, хохотали, когда смотрели. Я не снимаю как Александр Николаевич, если бы даже очень захотел, я бы так не смог.

Звонок, Ирина:
– Спасибо вам огромное и за фильмы, и за песни, которые проникают в саму душу. И за ваше мужество и человечность. Спасибо даже за дочку, что вы ее в этом раннем возрасте оградили от пошлости и бескультурья. Вы много бываете на Кавказе, в горячих точках. У вас есть друзья на Кавказе среди тех, кто рядом с вами воевал? Могли бы мы наладить взаимопонимание между русскими и кавказцами, чтобы жить, как раньше – как хорошие друзья?

Маховиков:
– Хочу вспомнить моего близкого друга, товарища, брата Сергея Станиславовича Говорухина. Те, кто не знает, я скажу о том, что Сережа умер недавно, похоронен на Троекуровке. Он лежит как раз на той аллее, где лежат актеры, режиссеры, достойные люди нашей страны. Я был удостоен чести вместе с Сережей ездить в горячие точки. Мы ездили с ним и в Кабардино-Балкарию недавно, ходили вдвоем и в полной разгрузке, с автоматами. Даже если он и с палочкой ходил, все равно он был мужик просто самый настоящий. То, что касается настоящих мужиков. А есть ли у меня там друзья сейчас? Я вам скажу – есть. И их, конечно же, немного, но это действительно мои братья. Меня научили ценить воинское братство. Потому что я ведь доброволец. Моя армия закончилась институтом и маленькими сборами. Полтора месяца сборов, и вся служба моя закончилась. Я горжусь тем, что я доброволец. Я более 10 лет, иногда и за свои средства, иногда просто бортом эфэсбэшным, мне лишь бы туда добраться. А там меня уже встречают.
  Раньше быль тяжелее, когда меня не знали. Просто знали, что приедет какой-то актеришка. Чего хочет-то? Не дай бог журналюга. Начнет чего-то писать, это у них не то, туалеты на улице не теплые. А когда я приезжал, они понимали, что ни о чем я писать не собираюсь, ни о чем рассказывать никому не собираюсь. Я просто собираюсь с ними жить и поддерживать их. Чтобы потом мне самому не было стыдно сказать, что, когда стране было плохо, когда пацаны воюют и гибнут, что ты для этого сделал. А теперь я могу сказать честно и откровенно перед всеми: а я был с ними рядом. И очень часто бывал с ними рядом. Более того, напрашивался. Раньше я их очень напрягал профессионалом, потому что напрашивался на всякие боевые дела. Конечно, рисковал. Но это ни в коем случае не адреналин. Просто тогда, когда ты находишься там, ты становишься другим человеком. У тебя глаза становятся другие. И я это видел по тем людям, с которыми я туда приезжал. Таких немного. Очень много, как бы их назвать помягче, лижущих пятую точку. Они куда-то приехали, попели, потанцевали, бабки получили, уехали. Приехали – им сюда значок повесили. И они говорят: мы из горячей точки. Я говорю: да вы там не были ни разу. Вы к пацанам на передовые ни разу даже не заезжали. В лучшем случае добрались до Ханкалы и быстро обратно. Хотя и в Ханкале было страшно. Меня прикрывали дагестанцы!

Афонина:
– Огромное вам спасибо, что пришли к нам в гости. Спасибо за этот разговор.

 

 

 

*  *  *

кадры из фильмов

vk 190

Odnoklassniki logo

 

posleslovie

 

 ban2 c 

 

bp bn

 

you tube